Я не узнаю вас в гриме. Как в Театре-Театре превращают артистов в страшных карликов и обаятельных негритянок

Мюзикл Театра-Театра «Карлик Нос» стал проверкой на прочность для гримёрного цеха: нужно было сделать для главных персонажей выразительные маски, сложные в изготовлении. Гримёры справились и успели к премьере, а образ морщинистого Карлика с огромным носом вышел настолько ярким, что его не спутаешь ни с каким другим.

«ТЕКСТ» побывал в гримёрном цехе Театра-Театра и узнал, как два месяца гримёры готовили маски для мюзикла, чем их работа с артистами похожа на роспись автомобилей и как можно быстро изменить возраст и цвет кожи актёров. 





Обстановка в комнате гримёров Театра-Театра напоминает салон красоты. Возле больших зеркал, обрамлённых яркими лампами, разложены фены, расчёски, заколки, кисти для макияжа. То тут, то там висят парики — те, что нужно подремонтировать или приготовить к спектаклю. Вот только график работы у гримёров театра не такой, как у парикмахеров и визажистов: к девяти утра приходить нужно редко, а задерживаться часто приходится и после десяти вечера. 

Пётр Марамзин между срочными делами и подготовкой артистов к спектаклю сейчас делает новый парик. Актёрскую работу в Театре-Театре он совмещает с гримёрной, и она, кажется, увлекает его даже больше. Пётр учился на художника-живописца в 65-м пермском училище, где у студентов был свой театральный кружок. Начал участвовать в постановках, и так и втянулся в театральную жизнь. После училища поступил в Пермский институт культуры на курс к Борису Мильграму и стал работать в театре. 

Как стать негритянкой за 40 минут 

Главное «оружие» Петра в гримёрном цехе — аэрограф. Появился этот агрегат здесь, когда в театре готовили спектакль «Восемь женщин». Актриса Ольга Пудова играёт в нём негритянку, и для изменения цвета кожи ей нужно наносить много грима на лицо, зону декольте и руки. 

Гримёрный аэрограф работает благодаря компрессору, так же, как аэрограф для росписи автомобилей. Под давлением мягкая струя с воздухом распыляет воду с глицерином и цветными пигментами. Аналогичную краску используют для аквагрима на детских праздниках. Аэрографом можно красить даже волосы, а грим наносить очень тонко и чётко, и, если нужно — делать его более размытым.





«Актёрам понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к аэрографу — всё-таки ощущения новые, когда тебе в лицо дуют краской, — рассказывает Пётр. — Но теперь уже все с ним работали и не удивляются. Когда я наношу грим возле носа, прошу человека задержать дыхание, как на приёме у врача. И вместе с ним сам не дышу, чтобы понять, сколько человек может просидеть так».

До появления в Театре-Театре аэрографа превращение Ольги Пудовой в негритянку занимало полтора часа, а теперь с этим справляются за 40 минут. Новые технологии в гриме, облегчающие артистам и их помощникам работу, появляются постоянно, например, обычный жирный театральный грим теперь стали выпускать с изменённым составом, без вазелина. Он не тает от тепла софитов и не течёт.

Есть в театре спектакли, где вообще не нужен грим, например «#конституциярф». «Нечего там украшать, — говорит Пётр. — Художник спектакля даже специально обратила внимание на то, чтобы не использовать грим вообще». Для постановок на малой сцене, где зрители близко видят артистов, грима используют меньше — не нужно выделять черты лица, чтобы их можно было разглядеть издалека. 

А преимущество театрального грима перед тем, что применяют в кинематографе, кроется как раз в том, что зритель не видит актёров вблизи (если речь идёт о большой сцене). Для глобальных преображений здесь не требуется сложный пластический грим. В кино, чтобы изменить человеку лицо — так, например, преобразили Сергея Безрукова в Владимира Высоцкого — нужна многосоставная маска минимум из пяти частей: нос, щёки, глаза, подбородок и рот. Чтобы мимика выглядела на экране естественно, а человек мог говорить или петь. 





В театре изменения доступны более простыми способами. Например, в спектакле «Пиковая дама» артистку Ирину Максимкину превращают в старуху, а потом — снова в молодую женщину. Для создания морщин сначала использовали малярный скотч, каждый раз укладывая его на лице в разных направлениях. Но скотч держался не очень хорошо, и тогда его придумали заменить на матерчатые «морщины», которые в финале быстро и незаметно снимают с лица актрисы прямо на сцене. 

Карлик Нос и гипсовое сумасшествие

Самую интересную и сложную работу гримёрному цеху Театра-Театра пришлось проделать для спектакля «Карлик Нос». У двух персонажей в нём — Карлика и ведьмы Крейтервейс — на лицах маски. Хитрость в том, что созданы они под каждого артиста отдельно и с внутренней стороны точно повторяют их черты лица.





Сделаны эти маски из латекса, который отливают в заранее сделанную в форму. Звучит просто, но чтобы добиться нужного результата, гримёрам пришлось изрядно поломать головы над технологией их изготовления, а затем — над самим процессом. 

Для начала с лиц артистов: Ольги Пудовой, Марата Мударисова и Александра Уманчука — сделали гипсовые слепки. «Они приходили к нам, мы их укладывали на диван, вставляли в нос трубочки, просили закрыть глаза и мазали вазелином, а затем накладывали гипс, — рассказывает Пётр Марамзин. — Полчаса нужно было полежать, чтобы маска застыла».





Получался обратный силуэт лица. В него снова заливали гипс — получался нужный слепок. Лежат эти белоснежные лица артистов с закрытыми глазами здесь же, в гримёрной комнате на подоконнике. «Жуть та ещё, ага», — говорит Пётр, держа в руках гипсовое лицо Уманчука. 

На этих формах он по эскизам художника налепил из скульптурного пластилина лица персонажей: Карлика Носа и Крейтервейс. Потом делал коробки нужного размера, в них складывал маски и заливал силиконом. Получалась опять — обратная форма лица персонажа. И вот уже в неё Пётр заливал латекс, укладывал плотно гипсовое лицо артиста и давал застыть. Так получалась заветная маска. Всего сделали 15 штук — несколько для пробы, а часть — про запас. 

«Это было какое-то сумасшествие, — вспоминает Инесса Щелёва, гримёр-постижёр. — Два месяца мы носились с этими масками». Если в спектакль будут вводить новых артистов, маски для них придётся делать новые — по форме лица. Но теперь-то гримёры пройдут этот путь гораздо быстрее.

Что отличает шикарную женщину от Минни Маус

То, как будут накладывать грим на актёров и каким средствами его создадут, в деталях продумывают во время репетиций, когда готовят постановку. Нужно рассчитать, чтобы хватило времени на грим в антракте или между сценами. «Бывает на прогонах кто-то из артистов выбежит с криками: «Ааа, я не успеваю!», и тогда что-то придумывают — меняют сцены или добавляют время антракта, чтобы актёры успевали переодеваться», — рассказывает Пётр.

В антракте спектакля «Восемь женщин» всем артисткам делают сложные причёски, у некоторых на голове большие накладные шары из волос, гримёры называют их «бубенцами». У Елены Старостиной таких шаров три, чуть ошибёшься с местом расположения «бубенца», и получится не очаровательная женщина, а весёлая Минни Маус. Каждый раз нужно повторить причёску с ювелирной точностью — так, как было на премьере спектакля.





Когда идёт спектакль, гримёры находятся за кулисами, помогают артистам переодеваться и менять грим. В «Восьми женщинах» Марии Полыгаловой нужно между сценами преобразиться кардинально — из невзрачной скромницы с «бубенцом» и в очках в роскошную женщину с кудрявыми волосами и ярким макияжем. А ещё нужно переодеться. И всё это за три минуты. «Три минуты и 25 секунд», — деликатно уточняет Инесса. Помогают артистке в это время три человека.

После завершения спектакля у гримёров ещё остаётся немало работы.  Нужно помочь снять артистам сложный грим, собрать маски, парики, усы, бороды и баки, сложить всё это, унести на склад, если завтра спектакль не будут повторять. И приготовить реквизит на следующий показ. И вот тогда уже только они могут отправиться домой. 

• Подпишитесь на телеграм-канал «Интересная Пермь» и вы не пропустите актуальные городские истории, анонсы мероприятий и рецензии на творческие события.