Виновата политика

В начале марта Сергей Капков ушел с поста руководителя департамента культуры Москвы. Судя по реакции медиа, он ушел как герой: при нем в столице были реорганизованы театры и музеи, парки, библиотеки, организованы первые в Москве велодорожки и многое другое. Галерист Марат Гельман делал в Перми похожее: старался превратить город в комфортную среду обитания, организовать насыщенный культурный досуг (открыл музей современного искусства PERMM, запустил фестивали «Белые ночи», «Пространство режиссуры», «Текстуру» и так далее), создать творческую атмосферу в городе. Однако реакция у большинства медиа на его отъезд из Перми была совершенно другой. ТЕКСТ спросил соратников Марата Гельмана по пермской культурной революции, почему так вышло.

Художественный руководитель музея современного искусства PERMM Наиля Аллахвердиева:

Разница между Капковым и Гельманом есть. Марат не ушел из Перми героем по одной причине — он был связан с определенным количеством скандалов, связанных с современным искусством. Капков же — администратор, и какие бы скандалы не происходили, они не касались его личной репутации. Кроме того, Капков, имея перед собой пермский опыт, действовал гораздо мягче и московская ситуация была менее политизированная, ветви власти не конкурировали между собой. Здесь же, в Перми, весь культурный проект был позиционированием губернатора, и оппозиция использовала это для выстраивания своих контрдоводов. Если б ситуация в Перми не была такой политизированной, было бы по-другому. Марат сам постоянно присутствовал в политическом поле и музей PERMM, и другие его проекты были предметом визуализации его политики и критики оппозиции. Капков же в сферу политики не вмешивался. Он занимался развитием среды, институций, взяв за основу пермский проект, а политическая составляющая была убрана.

Художественный руководитель Театра-Театра Владимир Гурфинкель:

Оперы, как и всякие произведения возвышенного жанра, никогда не создаются на исторически близкие сюжеты. Всегда нужно время, чтобы осознать масштабы явления. Это в однодневную газету можно «тиснуть» статью, не думая. А большие жанры требуют исторических периодов и глубокого осмысления. Марат, как мощнейшая для меня личность масштаба деятелей искусств эпохи Возрождения, мыслит теми категориями и создает те явления, оценку которых требует вся масштабность личности исторических периодов. Потому пусть время и история решает, кто кого ушел, чего лишилась Пермь, о влиянии Марата на сегодняшний день. Его мощь в мировых художественных процессах, по моему скромному впечатлению, даже увеличилась.

Экс-руководитель «Пермского центра развития дизайна», арт-директор «Студии Лебедева» Эркен Кагаров: 

Думаю, здесь несколько причин. На мой взгляд, в Москве аудитория, ожидавшая и получившая изменения, гораздо больше (пермской, — прим. ред.), также намного больше медиа, которые поддерживали изменения и формировали отношение к ним (есть ли пермские аналоги «Афиши», Village или LAM?). Кроме того, Москва — город гораздо больше, богаче и здесь почти не возникают вопросы типа «сколько было потрачено на арт-обьект», и комментарии «лучше бы асфальт положили». Не все москвичи вообще его когда-либо увидят.