Уверенный жест

Пермский театр оперы и балета вошёл в 148-й сезон с новым главным дирижёром — Артёмом Абашевым. Под его руководством формируется сейчас состав оркестра, готовятся репертуарные спектакли и программа симфонических концертов.

3 сентября дирижёр встретился с пермскими зрителями и рассказал, как планирует работать в новой должности.  


Кто вошёл в новый оркестр

Со всеми, кто сейчас работает в оркестре театра, я знаком не первый год: это музыканты как Большого симфонического оркестра, так и оркестра musicAeterna (27 человек этого коллектива приняли решение остаться в Перми). Есть новички, уже влившиеся в оркестр, и до сих пор продолжаются прослушивания. 

Со временем наш оркестр, я уверен, наберёт обороты. А пока мы ещё какое-то время продолжим поиски музыкантов. В планах у нас репертуар, концерты и, конечно, гастроли. 

В театре будет один оркестр с несколькими составами

Это должен быть единый коллектив, который может выступать на российской и мировой сцене. С учётом того, что театр будет наращивать репертуар, планирует в перспективе большое количество симфонических  концертов, нам понадобятся, по большому счёту, два состава оркестра. Но не с целью выделить так называемые «первый» и «второй» составы. Для того чтобы музыканты могли делать перерывы в работе, находить время побыть наедине с собой, отдохнуть. Когда человек утром репетирует одну программу, вечером играет спектакль — и так изо дня в день, он неизбежно выгорает. 

Я отношусь к каждому музыканту в оркестре как с солисту. Мне это понятно, потому что я сам ещё и пианист. 

О подходе к работе с оркестром

Самое важное в работе дирижёра — понять психологию оркестра и выстроить чуткое взаимодействие: когда тебе нужно проявить инициативу, а когда — немного отпустить контроль, или наоборот — надавить. 

Бывает, что процесс буксует, и я говорю: «Ребята, не хотите на меня смотреть — просто играйте без меня». И музыканты играют идеально. Работать с оркестром — как управлять электричеством с помощью регулятора яркости: можно добавить света, а можно плавно убавить. А бывает, лучше вообще не трогать.

О стрессах и страхах, которых нет

Нет таких произведений, перед которыми я бы испытывал страх. Потому что когда живёшь музыкой — какой смысл бояться?

Есть сочинения, которые требуют определённой выдержки, например, «Тристан и Изольда» и «Тангейзер» Вагнера — это действительно очень серьёзный масштаб и ощущение формы. Когда я дирижировал в Амстердаме оперой «Милосердие Тита» Моцарта в постановке Питера Селларса и Теодора Курентзиса в 2018 году, тоже ощущал подобное, но скорее из-за темы и восприятия самого спектакля. Бывает, что-то исполнять тяжело именно эмоционально. 

Очень много усилий от меня потребовало концертное исполнение оперы «Пассажирка» Вайнберга в 2014 году в Перми. По большому счёту, у нас было только две сводные репетиции — очень мало. Помог мой фортепианный опыт: когда приходилось охватывать большой объём в сжатые сроки. 

Та «Пассажирка» запомнилась всем, в особенности оркестрантам. А мне с тех пор вообще ничего не страшно. В моей жизни не было более стрессовой ситуации, которая требовала бы подобной исключительной концентрации. Этот опыт очень важен.

С оркестром мы работаем в унисон

Для меня важно чувствовать, что мы с музыкантами поддерживаем друг друга. Все понимают, сейчас мы проходим непростой период, и у нас есть все возможности для того, чтобы взять дело в свои руки и двигаться вперёд.

Это унисон, единение, которые нам всем сейчас нужны. Я чувствую, что они есть, и музыканты показали это на открытии сезона, чему я очень рад.