Научный интерес

Мы завершаем цикл статей об экспатах, которые живут в Перми. В первой истории мы рассказывали о том, как греческая певица оставила Нью-Йорк и переехала в Пермь, чтобы работать с дирижёром Теодором Курентзисом. Второй наш рассказ — о том, как переезд в Пермь стал успешным поворотом в карьере молодого баскетбольного тренера из США.

Улыбчивый и общительный молодой человек в серой толстовке с эмблемой Пермского университета — Еско Шмоллер. Он ждёт нас уже в дверях, когда мы подходим к зданию Центра сравнительных исторических и политических исследований ПГНИУ, и крепко жмёт нам руки при встрече. Кажется, предстоящая беседа для него не менее интересна и важна, чем для нас.





Еско родился и вырос на севере Германии в Гамбурге. Свою докторскую диссертацию написал в Берлине, в Университете им. Гумбольдта — он социальный антрополог и изучает традиции ислама. В своё время исследовательская работа привела его в Узбекистан, где он прожил полтора года.

После защиты диссертации Еско работал в Германии — занимался музейным проектом, но, как говорит сам, не чувствовал себя до конца удовлетворённым и счастливым. В 2013 году во время Международной научной летней школы в Крыму Еско познакомился с двумя сотрудниками этого исследовательского центра ПГНИУ, они разговорились и, оказалось, что их научные интересы во многом пересекаются. Чуть позже в центре появилась вакансия, немецкий учёный решил воспользоваться этим шансом и довольно быстро получил приглашение на работу в Пермь. Чему, как сам говорит, был очень рад.

Здесь он живёт уже около пяти лет. Антрополог рассказал «ТЕКСТу» о своих открытиях в изучении местных традициях ислама, о том, почему он не беспокоится о разнице в зарплате после переезда из Германии и испытывает «обратный культурный шок», когда возвращается на родину.
 

Общаться на русском у врача — особое приключение

Я был в России до переезда: через неё я часто ездил в период работы в Ташкенте, поскольку приходилось много перемещаться между Узбекистаном и Германией. Впервые я побывал здесь в Санкт-Петербурге в 2005 году.

Учить русский, к сожалению, я начал достаточно поздно. Для моего исследования более важным было изучать узбекский и начал свободно говорить на нём, поэтому у меня тюркское происхождение, а не славянское. Пока я жил в Узбекистане, мои знания русского были равны нулю. Но иногда случалось, что я останавливал такси и не мог  объяснить водителю, куда мне нужно — некоторые приезжие из России в этой стране не говорят на на узбекском.





Учить русский я начал только 2010 году. К сожалению, я был ленив или недостаточно прилежен, чтобы продвигаться в нём быстро, отчасти это было связано и с моей большой занятостью. Я брал уроки русского ещё в университете в Германии, а когда только переехал в Пермь, занимался с частным преподавателем.

Поскольку моя девушка русская, сейчас я практикую язык каждый день и могу сказать, что более-менее владею им на бытовом уровне. Знаю, что говорить в магазине или в кабинете врача. Но общение с врачом, например, я нахожу немного забавным, даже чем-то вроде приключения. Раз в год сотрудники университета должны регулярно проходить медицинское обследование, и мне регулярно приходится бывать в поликлинике. Когда врач начинает употреблять в речи специальную терминологию, конечно, это может меня несколько озадачить. Но в целом у меня не возникает особых сложностей.
 

Как ислам в пермских деревнях отличается от городских традиций

Свои первые исследования в Прикамье я проводил в Барде и в Уинском районе. Я занимался изучением мусульманской культуры местных жителей, их окружением и пришёл к выводу, что существует некоторое разночтение во взглядах между представителями ислама, живущими в городах, и теми, кто живёт в деревне.





Городские жители иногда утверждают, что знают ислам лучше, и мы можем называть их реформаторами, когда они особенно благочестивы и строги в толковании религиозного закона. Но хотя люди, живущие в деревне, возможно, знают об исламе не так много, они являются носителями традиции и местных религиозных воззрений.

Я не считаю то, как они верят, и то, что они практикуют, чем-то неправильным. Потому что они могут не знать всех догм, которые доступны людям, живущим в городе, и не соблюдать всех канонов, но их космологическое, глубокое духовное отношение к тому, что они делают, позволяет говорить об искренней вере. Речь идёт о мироощущении человека, и через него религиозные взгляды проявляются как искренние и подлинные.

Такие разночтения существуют не только в Перми и России в целом, но и в других странах.
 

Чем пермские учёные не похожи на немецких 

Я очень люблю свою работу в Перми за коллектив исследовательского центра. Мне нравится ощущение плеча и команды, которое я испытываю, занимаясь исследованием здесь.

Когда я работал в университете в Германии, я никогда не испытывал подобного чувства. Там скорее можно говорить о неком чувстве соревнования среди учёных — каждый работает на себя. Это культурное отличие.

А в России я учусь у своих коллег, здесь происходит обмен опытом, это совместный познавательный процесс. И я очень впечатлён тем, насколько открыты и общительны учёные в пермском университете.

Мне очень нравится активная включённость моих коллег в городское сообщество. Проблемы, которыми они занимаются, так или иначе связывают их с различными институциями в Перми, и они не только хорошо знают, как работают эти институции, но и взаимодействуют с ними в интересных форматах: лекциях, выставках и т.д. Это позволяет учёным лучше понимать местное сообщество.



 

Почему разница зарплат в России и Германии меня не сильно беспокоит

Ощутил ли я изменения в уровне моих доходов с переездом в Россию? Конечно, не стоит отрицать разницу в зарплатах учёных, которая существует между Германией и Россией. Но я и мои коллеги в исследовательском центре находятся, возможно, в более выгодной ситуации, чем остальные сотрудники вуза, поскольку мы являемся представителями Европейского университета в Санкт-Петербурге, и уровень наших доходов несколько выше, чем у пермских коллег.

Вместе с тем, поскольку я являюсь антропологом, для меня само существование в местном поле, повседневной жизни, является частью исследования и помогает в понимании действительности. Это касается не только пермского университета, но и моих поездок по России. Чтобы действительно понимать контекст, ты должен быть включён в него. И здесь у меня это получается.

Кроме того, я понял, что на данном этапе моей жизни для меня более важно время, чем деньги. В этом подходе я вижу некоторое отличие от моих коллег в центре. Они любят ходить пешком на работу, хотя это достаточно далеко от их дома. Хотя я считаю, что гулять, конечно, полезно. Но за те полчаса, что я еду в автобусе, я могу поработать или почитать что-то.

Я также понял, что иногда люди в России не уделяют большого внимания тому, как тратят время, и не используют моменты, когда вынуждены ждать в каких-то организациях в очереди, чтобы заняться чем-то полезным.
 

Возвращаясь в Германию, я испытываю «обратный культурный шок»

В России, когда ты узнаёшь людей поближе, ты видишь, что многие из них приветливы и дружелюбны. В большинстве ситуаций я ощущаю себя здесь как среди друзей. И я говорю это не в качестве формальности и не из желания понравиться.

Когда я возвращаюсь в Германию, то испытываю что-то вроде «обратного культурного шока». Я понимаю характер, свойственный институциям Германии и Европы, но уже чувствую некоторую дистанцированность от них и воспринимаю их несколько с другой точки зрения. Я думаю, что в России люди значительно более включены в то, чем занимаются, это что-то вроде близости общения с другими людьми, что-то очень хорошее, как мне кажется.

Означает ли это, что я растворяюсь в окружающей среде в Перми? Нет, иногда меня воспринимают как иностранца. Незнакомые люди в общественных местах, на улице по моему внешнему виду могут понять, что я иностранец. Не знаю, по каким именно деталям, но это случается. Но как только ты преодолеваешь подозрительность людей, их озадаченность тем, что ты за человек, то ситуация перетекает в дружелюбное русло.

Могу сказать, что как иностранец я чувствую себя в Перми очень комфортно.
 
Редакция благодарит за помощь в подготовке статьи и фото сотрудника управления общественных связей ПГНИУ Андрея Хохрякова.