«Надо обрести свободу»
В ноябре этого года Владимир Гурфинкель объявил о том, что покидает должность главного режиссёра Театра-Театра, где он проработал четыре года.
На встрече в баре «Вехотка», которую организовала команда бюро Locator Band, он рассказал, как принял такое решение, а также о том какими постановками займётся в ближайшем будущем, каким был эффект культурной революции в Перми и почему Теодора Курентзиса нужно поддерживать, что бы он ни делал.
Ты можешь вить себе гнездо, строить театр, создавать его по крупицам, выращивать студентов, учеников, собирать магистрантов, стажёров, строить репертуар, класть жизнь на то, чтобы всё было покрыто хорошей плиткой и т.д. А потом ты понимаешь, что так будешь сидеть дальше в прекрасном кабинете в чудесном интерьере, получать награды и ждать, пока ты сдохнешь, и даже знать примерно, на какой почётной аллее местного кладбища тебя похоронят.
В определённый момент, после восьми лет жизни здесь (в Перми — ред.) я вдруг понял, что меня такой сценарий не бодрит. И, вообще, я последние два года занимался чем-то, что совсем раскачивало мою ситуацию. Я перестал повторяться и начал делать такие «глупости», как «Конституция РФ», «неРомео, неДжульетта», болгарский проект с Людмилой Улицкой, «Мёртвые души» в ТЮЗе и два месяца назад выпущенная работа под названием «Бал».
Это всё попытка создания совсем другого искусства, совсем другого языка. И в определённый момент надо себе позволить не быть строителем. А какое-то время поездить. Потому что невозможно ставить спектакль в Мексике, как я сейчас, и думать каждый день о том, не потянул ли руку артист, не потянула ли ножку артистка, не сорвался ли голос у кого-то, а как к нам относится власть, зритель…
В какой-то момент хочется поднять руку и сказать: «Да пошли вы все!», при всей моей любви, гигантском уважении к людям этого и любого театра.
Потому что надо обрести свободу.
Меня позвали в Геную, хотели, чтобы я сделал острый социальный проект. Рядом с театром там есть прекрасное здание, заброшенный католический храм, община которого в конфликте с муниципалитетом. Я сказал: «В этом храме постройте мне круговую арену в центре, и там я хочу поставить самый главный социальный конфликт: кусок Торы, где рассказывается, как евреи не поверили Богу». Они сказали: «Да». Мне очень интересно поставить Тору в католическом храме, для меня это определённый вызов.
Меня позвали в Болгарию ставить оперу «Жизнь за царя», и я предложил свою трактовку этого произведения.
В Мексике к 500-летию конкистадоров я готовлю open air — оперный спектакль между Пирамидой Солнца и Пирамидой Луны. Мы должны сыграть его 92 раза. Несколько лет мы были в переговорах об этом проекте с мексиканцами, которые приезжали к нам на «Белые ночи».
В следующем году Пловдив станет «Культурной столицей Европы», и ваш покорный слуга делает там четыре больших проекта, которые были приняты ещё в 2016 году. Я просто счастлив, потому что там мне не надо было ничего доказывать, требовать денег и отвечать журналистам на вопрос «Почему я так дорого стою».
Говорят, нельзя заниматься такими разными проектами. И, честно говоря, я уверен, что всё это ненадолго, что всё это такой этап. Потом меня потянет куда-нибудь, и я уже, конечно же, вернусь домой, в Питер. Потому что предложения оттуда есть, и хочется продолжать жить на Фонтанке.
История постоянно даёт шансы. Мне кажется, период культурной революции был замечательным шансом для огромного количества людей. Несмотря на то, что потом пришли люди, не способные мыслить будущим, охраняющие прошлое.
Это была инъекция свободного искусства, я уверен, что она отразилась в огромном количестве людей, и кто-нибудь когда-нибудь сделав изобретение в медицине или построив новую ядерную станцию и создав оружие, скажет: «Я понял, что в жизни можно добиться всего и сделать всё, когда под дождём танцевал у главной сцены, когда Оркестр для свадеб и похорон Бреговича лудил под абсолютным дождём».
Теодор Курентзис — человек наполеоновского мышления. И нельзя его оценивать деньгами и затратами Пермского края.
Надо очень чётко понимать, какие блюда местного разлива, а какие — мирового. Теодор давно перешёл в категорию «блюд» в мирового уровня. При всей шикарности местного поля нет больше творцов такого уровня. Я, по крайней мере, не знаю. Есть замечательные люди, прекрасные театры, чудные художники. Но мировой уровень только один — Теодор Курентзис.
Потому абсолютно неважно, сколько он стоит. Сколько бы ни стоил, это — вложение в абсолютную раскрутку края. Большего источника для инвестирования, чем имя Теодора Курентзиса, нет. Ни калийные соли, ни запасы леса, ни стада маралов на севере не станут привлекательными для инвестирования. А самый титулованный музыкант нашей страны творит здесь.
Курентзис завоевал себе мировую славу, и теперь, чтобы они ни делал, нужно его поддерживать. Он — закладной камень сегодня. Убери его, и уровень востребованности Пермского края с точки зрения мирового сообщества сильно упадёт.
Я уверен, что в этом отношении очень многие регионы нам завидуют.
Я ещё какое-то время здесь.
Как только стоит человеку собраться с силами и сказать: «Всё, я ухожу», ему говорят: «Стоп, ты ещё тортик не попробовал». Я готовлю в ТЮЗе спектакль по замечательному произведению «Капитаны песка» — фильм «Генералы песчаных карьеров фильм был снят по этому роману. Насчёт остальных планов я пока не знаю.
На встрече в баре «Вехотка», которую организовала команда бюро Locator Band, он рассказал, как принял такое решение, а также о том какими постановками займётся в ближайшем будущем, каким был эффект культурной революции в Перми и почему Теодора Курентзиса нужно поддерживать, что бы он ни делал.
Про уход из Театра-Театра
Ты можешь вить себе гнездо, строить театр, создавать его по крупицам, выращивать студентов, учеников, собирать магистрантов, стажёров, строить репертуар, класть жизнь на то, чтобы всё было покрыто хорошей плиткой и т.д. А потом ты понимаешь, что так будешь сидеть дальше в прекрасном кабинете в чудесном интерьере, получать награды и ждать, пока ты сдохнешь, и даже знать примерно, на какой почётной аллее местного кладбища тебя похоронят.
В определённый момент, после восьми лет жизни здесь (в Перми — ред.) я вдруг понял, что меня такой сценарий не бодрит. И, вообще, я последние два года занимался чем-то, что совсем раскачивало мою ситуацию. Я перестал повторяться и начал делать такие «глупости», как «Конституция РФ», «неРомео, неДжульетта», болгарский проект с Людмилой Улицкой, «Мёртвые души» в ТЮЗе и два месяца назад выпущенная работа под названием «Бал».
Это всё попытка создания совсем другого искусства, совсем другого языка. И в определённый момент надо себе позволить не быть строителем. А какое-то время поездить. Потому что невозможно ставить спектакль в Мексике, как я сейчас, и думать каждый день о том, не потянул ли руку артист, не потянула ли ножку артистка, не сорвался ли голос у кого-то, а как к нам относится власть, зритель…
В какой-то момент хочется поднять руку и сказать: «Да пошли вы все!», при всей моей любви, гигантском уважении к людям этого и любого театра.
Потому что надо обрести свободу.
О планах за рубежом и возвращении в Санкт-Петербург
Меня позвали в Геную, хотели, чтобы я сделал острый социальный проект. Рядом с театром там есть прекрасное здание, заброшенный католический храм, община которого в конфликте с муниципалитетом. Я сказал: «В этом храме постройте мне круговую арену в центре, и там я хочу поставить самый главный социальный конфликт: кусок Торы, где рассказывается, как евреи не поверили Богу». Они сказали: «Да». Мне очень интересно поставить Тору в католическом храме, для меня это определённый вызов.
Меня позвали в Болгарию ставить оперу «Жизнь за царя», и я предложил свою трактовку этого произведения.
В Мексике к 500-летию конкистадоров я готовлю open air — оперный спектакль между Пирамидой Солнца и Пирамидой Луны. Мы должны сыграть его 92 раза. Несколько лет мы были в переговорах об этом проекте с мексиканцами, которые приезжали к нам на «Белые ночи».
В следующем году Пловдив станет «Культурной столицей Европы», и ваш покорный слуга делает там четыре больших проекта, которые были приняты ещё в 2016 году. Я просто счастлив, потому что там мне не надо было ничего доказывать, требовать денег и отвечать журналистам на вопрос «Почему я так дорого стою».
Говорят, нельзя заниматься такими разными проектами. И, честно говоря, я уверен, что всё это ненадолго, что всё это такой этап. Потом меня потянет куда-нибудь, и я уже, конечно же, вернусь домой, в Питер. Потому что предложения оттуда есть, и хочется продолжать жить на Фонтанке.
Об эффекте культурной революции и «Белых ночей»
История постоянно даёт шансы. Мне кажется, период культурной революции был замечательным шансом для огромного количества людей. Несмотря на то, что потом пришли люди, не способные мыслить будущим, охраняющие прошлое.
Это была инъекция свободного искусства, я уверен, что она отразилась в огромном количестве людей, и кто-нибудь когда-нибудь сделав изобретение в медицине или построив новую ядерную станцию и создав оружие, скажет: «Я понял, что в жизни можно добиться всего и сделать всё, когда под дождём танцевал у главной сцены, когда Оркестр для свадеб и похорон Бреговича лудил под абсолютным дождём».
О ценности Теодора Курентзиса для Перми
Теодор Курентзис — человек наполеоновского мышления. И нельзя его оценивать деньгами и затратами Пермского края.
Надо очень чётко понимать, какие блюда местного разлива, а какие — мирового. Теодор давно перешёл в категорию «блюд» в мирового уровня. При всей шикарности местного поля нет больше творцов такого уровня. Я, по крайней мере, не знаю. Есть замечательные люди, прекрасные театры, чудные художники. Но мировой уровень только один — Теодор Курентзис.
Потому абсолютно неважно, сколько он стоит. Сколько бы ни стоил, это — вложение в абсолютную раскрутку края. Большего источника для инвестирования, чем имя Теодора Курентзиса, нет. Ни калийные соли, ни запасы леса, ни стада маралов на севере не станут привлекательными для инвестирования. А самый титулованный музыкант нашей страны творит здесь.
Курентзис завоевал себе мировую славу, и теперь, чтобы они ни делал, нужно его поддерживать. Он — закладной камень сегодня. Убери его, и уровень востребованности Пермского края с точки зрения мирового сообщества сильно упадёт.
Я уверен, что в этом отношении очень многие регионы нам завидуют.
О планах в Перми
Я ещё какое-то время здесь.
Как только стоит человеку собраться с силами и сказать: «Всё, я ухожу», ему говорят: «Стоп, ты ещё тортик не попробовал». Я готовлю в ТЮЗе спектакль по замечательному произведению «Капитаны песка» — фильм «Генералы песчаных карьеров фильм был снят по этому роману. Насчёт остальных планов я пока не знаю.
- Читайте наши лучшие истории в телеграм-канале Интересная Пермь и инстаграме ТЕКСТа. Подпишитесь, чтобы не пропустить самое интересное!
Александр Волков (интернет-газета ТЕКСТ).
Подпишитесь на нас в Яндекс.Новости и соцсетях
Прогулочная инфраструктура в устье Егошихи будет готова к концу июня
Для прогулок здесь будут построены пешеходные дорожки с профилированным металлическим и деревянным настилом.