Как в Перми школьные психологи борются с буллингом и восстанавливают душевную связь детей с родителями
В школе «Мастерград» четыре года работает психологическая служба. Детям помогают три психолога: Евгения Антропова, Каролина Власова и Константин Обшаров. Каждый день они общаются с учениками, решают проблемы с родителями и параллельно ведут в соцсетях
блог о своей работе.
Руководитель службы Константин Обшаров рассказал ТЕКСТу, какие вопросы чаще всего волнуют пермских учеников, отчего школьники боятся психологов и почему буллинг - это болезнь класса:
Мы проявляем инициативу и внедряем большое количество инноваций
В других пермских школах тоже работают психологические службы. Но только мы используем компьютерный вариант тестирования. Сейчас мы обучаем этой программе другие школы. Когда мы обрабатывали тесты вручную, на обработку анкеты одного класса у меня уходило до 10 часов.
В этом году мы проведем более 500 консультаций. Также мы проводим особый формат консультаций – парный, когда сидят два клиента - ученик и ученик, ученик и учитель, родитель и ребенок, оба родителя.
Нередко дети приходят к нам в кабинет на перемене, чтобы обратиться за помощью. Но чаще всего мы беседуем с ребенком во время урока, после чего выдается справка о пропуске по уважительной причине.
Нередко ученик попадает на консультацию психолога из коридора
Дети попадают к нам тремя способами: либо приходят сами, либо мы приглашаем их на разговор по итогам психодиагностики, либо их приводит взрослый. Часто ребенок приходит без согласия родителя, и с 14 лет он имеет на это право. Нередко ученик попадает на консультацию прямо из коридора. Например, я иду и вижу, что девочка сильно плачет. Я ее забираю на консультацию, мы разбираемся, что происходит. Психолог оценивает серьезность ситуации и при необходимости сообщает родителю.
Бывает, я консультирую ребенка, а у него сложные отношения с родителями и он не хочет, чтобы родители знали о разговоре. Но наиболее сложная ситуация, когда разговор происходит по инициативе самого родителя. Потому что он ждет от меня какой-то обратной связи по итогам моей работы с его ребенком. Поэтому в конце консультации я задаю подростку вопрос «Что я могу рассказать твоим родителям?». Иногда ребенок пугается.
Часто помогает такой прием - я произношу те слова, которые я бы хотел сказать родителям. Но последнее слово все же остается за учеником. Если он просит, чтобы родитель ничего не знал, то наш принцип такой, что мы оставляем разговор в тайне.
Приходится вмешиваться в драки и проводить процедуру примирения
Чаще всего дети обращаются к нам в период экзаменов в конце года и контрольных работ в конце четверти. Большое внимание уделяем тем классам, где ученик впервые попадает в школу и вливается в коллектив.
Поводы для обращений к психологу бывают самые разные. Если это 5-6 классы, то часто вопросы касаются дружбы. Ребят мучает то, что у них нет друзей, что они одиноки или переживают предательство друзей, или сами осознают, что предали друга. И начинают горевать. Дети могут приходить к нам каждый день по поводу вопросов дружбы и разбираться в таких конфликтах.
Между мальчиками в этом возрасте часто происходят драки. После конфликта мы встречаемся, обсуждаем, проводим процедуру примирения и понимаем, кто в чем был не прав. Драки у мальчишек часто основаны на нарушении справедливости, и при разборе таких драк важно выяснить, где нарушена справедливость с обеих сторон. Когда дети начинают понимать и признавать, после этого происходит процесс примирения.
Еще одна работа – это с детьми, переживающими горе. Часто взрослые просят не травмировать ребенка и не напоминать об этой ситуации. В результате ученик остается один на один с сильными переживаниями и блокирует их в себе. Это приводит к тому, что не пережив горе, у ребенка нет сил и энергии на учебу. Мы работаем с такими ребятами, чтобы разблокировать процесс переживания.
Буллинг - это болезнь класса
Сталкиваемся мы и с вопросами, связанными с плохими отметками, с двойками за четверть. С тем, как родителям сообщить об этом и страхом перед их наказанием, с тревогой перед экзаменами, конфликтами с учителями и т.д.
Частый повод для обращения - это буллинг, травля ученика группой. Как правило, к нам попадают жертвы буллинга. Я долго не понимал, как работать с этими ситуациями. Но в этом году я понял, что недостаточно работать только с жертвой, недостаточно работать только с агрессорами. Нужно работать со всем классом.
Жертва получает опыт унижения, в результате которого страдает самооценка ребенка, теряется вера в себя, снижается мотивация к учебе. Свидетели часто застревают во внутриличностном конфликте. С одной стороны, есть желание заступиться, с другой страх, что начнут травить тебя. Зачинщики привыкают добиваться своего за счет силы, в дальнейшем это может привести к асоциальному поведению. Самое главное, в классе становится психологически небезопасно. Нет никакой гарантии, что завтра травля не перекинется на тебя. Вот почему буллинг –это болезнь всего класса
Старшеклассники к нам приходят реже – они заняты выпускными экзаменами. Их основные проблемы – какую профессию выбрать, куда поступать, как жить по окончании школы. Часто мы сталкиваемся с вопросами полового созревания и влюбленностей, а также с конфликтами с родителями по поводу учебы и домашних обязанностей.
Родители обращаются к нам с тем, что они теряют душевную связь с подростком. Они перестают ориентироваться в его жизни и просят восстановить эту связь и узнать, что происходит в душе их ребенка. Часто родители чувствуют собственную беспомощность в воспитании ребенка. В таких случаях мы работаем уже с взрослыми.
Часто ученики говорят: «Я что, псих, чтобы идти к психологу?» или «Я не понимаю, зачем вы меня сюда привели»
Родители часто приводят ребенка, не объяснив, для чего. Тогда у ученика может возникнуть сопротивление, фантазии, что психолог будет его ругать. Тогда дети съеживаются, показывают, что не хотят говорить. И наша работа - снять это сопротивление.
Часто ученики говорят: «Я что, псих, чтобы идти к психологу?» или «Я не понимаю, зачем вы меня сюда привели». Или «Меня достали все говорить о выборе профессии, и с вами я об этом не хочу говорить». Тогда мы начинаем приводить контраргументы. Моя задача понять, как он искренне относится к вопросу, теме или проблеме, из-за которой он попал сюда. Я предлагаю относиться к встрече как к пробе - если понравится, мы продолжим, нет - мы закончим.
Есть ученики, для которых работа с психологом невыносима. Дело не в том, что мы начинаем обсуждать их жизнь, а в том, что мы начинаем прикасаться к их чувствам. И для некоторых ребят это чересчур болезненно.
Но мы создали такую репутацию, что к нам можно обращаться, и ничего в этом страшного нет.
Руководитель службы Константин Обшаров рассказал ТЕКСТу, какие вопросы чаще всего волнуют пермских учеников, отчего школьники боятся психологов и почему буллинг - это болезнь класса:
Мы проявляем инициативу и внедряем большое количество инноваций
В других пермских школах тоже работают психологические службы. Но только мы используем компьютерный вариант тестирования. Сейчас мы обучаем этой программе другие школы. Когда мы обрабатывали тесты вручную, на обработку анкеты одного класса у меня уходило до 10 часов.
В этом году мы проведем более 500 консультаций. Также мы проводим особый формат консультаций – парный, когда сидят два клиента - ученик и ученик, ученик и учитель, родитель и ребенок, оба родителя.
Нередко дети приходят к нам в кабинет на перемене, чтобы обратиться за помощью. Но чаще всего мы беседуем с ребенком во время урока, после чего выдается справка о пропуске по уважительной причине.
Нередко ученик попадает на консультацию психолога из коридора
Дети попадают к нам тремя способами: либо приходят сами, либо мы приглашаем их на разговор по итогам психодиагностики, либо их приводит взрослый. Часто ребенок приходит без согласия родителя, и с 14 лет он имеет на это право. Нередко ученик попадает на консультацию прямо из коридора. Например, я иду и вижу, что девочка сильно плачет. Я ее забираю на консультацию, мы разбираемся, что происходит. Психолог оценивает серьезность ситуации и при необходимости сообщает родителю.
Бывает, я консультирую ребенка, а у него сложные отношения с родителями и он не хочет, чтобы родители знали о разговоре. Но наиболее сложная ситуация, когда разговор происходит по инициативе самого родителя. Потому что он ждет от меня какой-то обратной связи по итогам моей работы с его ребенком. Поэтому в конце консультации я задаю подростку вопрос «Что я могу рассказать твоим родителям?». Иногда ребенок пугается.
Часто помогает такой прием - я произношу те слова, которые я бы хотел сказать родителям. Но последнее слово все же остается за учеником. Если он просит, чтобы родитель ничего не знал, то наш принцип такой, что мы оставляем разговор в тайне.
Приходится вмешиваться в драки и проводить процедуру примирения
Чаще всего дети обращаются к нам в период экзаменов в конце года и контрольных работ в конце четверти. Большое внимание уделяем тем классам, где ученик впервые попадает в школу и вливается в коллектив.
Поводы для обращений к психологу бывают самые разные. Если это 5-6 классы, то часто вопросы касаются дружбы. Ребят мучает то, что у них нет друзей, что они одиноки или переживают предательство друзей, или сами осознают, что предали друга. И начинают горевать. Дети могут приходить к нам каждый день по поводу вопросов дружбы и разбираться в таких конфликтах.
Между мальчиками в этом возрасте часто происходят драки. После конфликта мы встречаемся, обсуждаем, проводим процедуру примирения и понимаем, кто в чем был не прав. Драки у мальчишек часто основаны на нарушении справедливости, и при разборе таких драк важно выяснить, где нарушена справедливость с обеих сторон. Когда дети начинают понимать и признавать, после этого происходит процесс примирения.
Еще одна работа – это с детьми, переживающими горе. Часто взрослые просят не травмировать ребенка и не напоминать об этой ситуации. В результате ученик остается один на один с сильными переживаниями и блокирует их в себе. Это приводит к тому, что не пережив горе, у ребенка нет сил и энергии на учебу. Мы работаем с такими ребятами, чтобы разблокировать процесс переживания.
Буллинг - это болезнь класса
Сталкиваемся мы и с вопросами, связанными с плохими отметками, с двойками за четверть. С тем, как родителям сообщить об этом и страхом перед их наказанием, с тревогой перед экзаменами, конфликтами с учителями и т.д.
Частый повод для обращения - это буллинг, травля ученика группой. Как правило, к нам попадают жертвы буллинга. Я долго не понимал, как работать с этими ситуациями. Но в этом году я понял, что недостаточно работать только с жертвой, недостаточно работать только с агрессорами. Нужно работать со всем классом.
Жертва получает опыт унижения, в результате которого страдает самооценка ребенка, теряется вера в себя, снижается мотивация к учебе. Свидетели часто застревают во внутриличностном конфликте. С одной стороны, есть желание заступиться, с другой страх, что начнут травить тебя. Зачинщики привыкают добиваться своего за счет силы, в дальнейшем это может привести к асоциальному поведению. Самое главное, в классе становится психологически небезопасно. Нет никакой гарантии, что завтра травля не перекинется на тебя. Вот почему буллинг –это болезнь всего класса
Старшеклассники к нам приходят реже – они заняты выпускными экзаменами. Их основные проблемы – какую профессию выбрать, куда поступать, как жить по окончании школы. Часто мы сталкиваемся с вопросами полового созревания и влюбленностей, а также с конфликтами с родителями по поводу учебы и домашних обязанностей.
Родители обращаются к нам с тем, что они теряют душевную связь с подростком. Они перестают ориентироваться в его жизни и просят восстановить эту связь и узнать, что происходит в душе их ребенка. Часто родители чувствуют собственную беспомощность в воспитании ребенка. В таких случаях мы работаем уже с взрослыми.
Часто ученики говорят: «Я что, псих, чтобы идти к психологу?» или «Я не понимаю, зачем вы меня сюда привели»
Родители часто приводят ребенка, не объяснив, для чего. Тогда у ученика может возникнуть сопротивление, фантазии, что психолог будет его ругать. Тогда дети съеживаются, показывают, что не хотят говорить. И наша работа - снять это сопротивление.
Часто ученики говорят: «Я что, псих, чтобы идти к психологу?» или «Я не понимаю, зачем вы меня сюда привели». Или «Меня достали все говорить о выборе профессии, и с вами я об этом не хочу говорить». Тогда мы начинаем приводить контраргументы. Моя задача понять, как он искренне относится к вопросу, теме или проблеме, из-за которой он попал сюда. Я предлагаю относиться к встрече как к пробе - если понравится, мы продолжим, нет - мы закончим.
Есть ученики, для которых работа с психологом невыносима. Дело не в том, что мы начинаем обсуждать их жизнь, а в том, что мы начинаем прикасаться к их чувствам. И для некоторых ребят это чересчур болезненно.
Но мы создали такую репутацию, что к нам можно обращаться, и ничего в этом страшного нет.
Татьяна Семилейская (пермская интернет-газета ТЕКСТ).
Подпишитесь на нас в Яндекс.Новости и соцсетях
В Перми в мае откроется движение по новому тоннелю на площади Гайдара
Одновременно будет закрыта часть старого тоннеля.